На птицефабрике «Юбилейная» завершился первый этап реконструкции. Торжественное мероприятие по этому поводу состоялось 29 февраля в Чишминском районе.
Читать далее →

В самое ближайшее время мясопереработчикам придется пересмотреть стратегию ассортиментного перечня. Производители вынуждены будут это сделать, чтобы удержать падающий потребительский спрос.

Мясопереработка в России за 1,5 года с начала кризиса пострадала менее чем могла бы, находясь в условиях открытости рынка ЕС. Все продукты — носители животного белка, косвенно конкурируют за тающий кошелек покупателя. В этом смысле отсутствие на рынке РФ сыров из ЕС, рыбной продукции, а также относительно более высокие цены на другие продукты животного белка (сыр, рыба, молочные продукты) привели к тому, что спрос на мясо и мясопродукты снижался значительно медленнее, чем в предыдущие кризисы.

Самым доступным на «единицу белка животного происхождения» в РФ остаются продукты птицеводства — яйца, мясо бройлера. Это и определяет главную тенденцию рынка. Мы наблюдаем увеличение объема потребления мяса птицы на 2 процента. При этом потребление красного мяса (свинина, говядина) сокращается как в абсолютных цифрах, так и в доле от общего потребления мяса.

Рынок мяса птицы растет как в объеме (рост предложения отечественного мяса птицы — около 7 процентов), так и в ассортименте.Особенно следует отметить рост производства мяса индейки в охлажденном виде, а также мяса уток, произведенных в РФ по новым технико-технологическим стандартам.

Российский рынок мяса и мясопродуктов в первые 1,5 года кризиса чувствовал себя неплохо, так как с прилавков уходила менее конкурентоспособная по цене импортная продукция. Последние два года импорт мяса всех видов снижается очень высокими темпами (2013-й — 2,3 миллиона тонн, 2014-й — 1,45 миллиона тонн, 2015-й — около 700 тысяч тонн). К концу 2015 года влияние импорта на рынок мяса в РФ стало минимальным, и с 2016 года рынок ждет совершенно новая стадия развития. При падающем спросе на мясо и мясопродукты будет резко увеличиваться конкуренция между и без того сильно конкурирующими российскими компаниями. Нарастающее падение спроса отечественные производители почувствовали в ноябре 2015 года. Эта тенденция сохранится до апреля 2016-го, далее развитие ситуации будет зависеть от макроэкономики и мер правительства по стимулированию спроса.

Если в 2013 году объем рынка мяса и мясопродуктов составлял около 10,8 миллиона тонн, то в 2014 году он сократился до 10,5 миллиона тонн, а в 2015-м и вовсе до 10 миллионов. В 2016 году российские компании произведут не менее 9,3 миллиона тонн продукции. Если при этом спрос на рынке будет падать и снизится, скажем, до 9,4 миллиона тонн, то произойдет эффект подавления цены объемом предложения на рынке. В международной практике такая ситуация привела бы к резкому росту экспорта и сохранения рентабельности для эффективных субъектов рынка. В текущих российских условиях динамичный рост экспортных продаж очень желателен, но может не произойти в силу регуляторных и технических ограничений в международной торговле, которые преодолеваются не так быстро, как нужно нашим производителям.

Все это означает, что рынок мяса и мясопродуктов в РФ с 2016 по 2018 год будет проходить «дно рентабельности», цены для конечных покупателей могут расти, но относительные цены производителей будут падать.

В разных подотраслях ситуация разная. К примеру, в свиноводстве около 25 процентов предприятий вряд ли переживут этот период. В птицеводстве этот показатель составит около 15 процентов. В мясопереработке все зависит от своевременной коррекции стратегий предприятий, но, учитывая традиционные русские лень и авось, я предполагаю, что 20 процентов предприятий не пройдут «дна».

Специфика современной отечественной мясопереработки — это ее медлительность, усиленная современной глобализуемой розницей. Свою негативную роль сыграет и надежда производителей на то, что этот кризис будет похож на предыдущие и сам пройдет. Но мы в совершенно другой ситуации. Нужно понимать, что выросшее в новых конкурентных формах отечественное птицеводство является как партнером (поставщиком сырья), так и самым главным конкурентом для мясоперерабатывающей отрасли. Разделанная и охлажденная птица очень удобна для кулинарной обработки и потому стала настоящим вызовом для мясоперерабатывающих предприятий.

Многие предприятия это понимают, но немногие умеют правильно рассчитывать и применять сырье, которое поставляет на рынок отечественное птицеводство. Представления о сырье, его цене, технологической ценности годами не меняются на достаточно большом количестве предприятий. А без этих знаний и желания адаптироваться многие предприятия могут упустить новые возможности 2016-2018 годов, когда резко снизится относительная стоимость отдельных отрубов свинины.

Растущая конкуренция между птицеводами и свиноводами позволит мясопереработке как покупателю сырья воспользоваться ситуацией для снижения себестоимости. Однако для этого необходимо хорошо знать и понимать Классификатор технологической идентичности. В ближайшее время мясопереработчикам предстоит использовать более гибкий подход к оценке и использованию наилучшего из доступного сырья, пересмотреть стратегию ассортиментного планирования, чтобы предложить оптимальную линейку продукции в условиях снижения спроса.

Для тех, кто продолжает надеяться на авось, хочу привести две цифры. Потребление мяса и мясопродуктов в 2015 году составило около 10 миллионов тонн, тогда как в 2000 году этот показатель находился на уровне 7 миллионов тонн. Потребление колбас и всех видов консервов в 2015 году составило 2,4 миллиона тонн, притом что в 2000 году не превышало полутора миллионов. Все это очень красноречиво говорит о том, что успеха добьются те, кто будет действовать, а не надеяться на удачу.

Агропромышленный холдинг «Ариант» из Челябинска начинает экспансию в северные регионы УрФО. Уже в марте новый игрок намерен открыть семь розничных точек, а к концу года довести их количество до 45 и отгружать по 100 тонн продукции ежемесячно. По мнению участников рынка, рынок Тюмени практически заполнен местной продукцией, а проект «Арианта» может быть успешен только при условии экспансии в ХМАО и ЯНАО, где есть дефицит мясной продукции. Эксперты же считают развитие розничной сети рискованными инвестициями.
Читать далее →

На карантине в Соль-Илецком районе находятся 32 головы крупного рогатого скота. Животных проверят на инфекционные заболевания, которые могут быть опасны для человека. Коров и бычков пытались ввезти в Оренбуржье из Казахстана без ветеринарных сертификатов.
Читать далее →

В начале февраля государственный инспектор Россельхознадзора выявил в поселке Балезино крупную партию комбикорма, зараженного амброзией полыннолистной. Чуть больше 65 тонн комбикорма поступило из Алтайского края.
Читать далее →

Китайский рынок мяса для российских экспортеров будет открыт в 2016 году. Об этом журналистам заявил министр сельского хозяйства России Александр Ткачев в кулуарах 14-го международного форума-выставки «Молочная и мясная промышленность». «Китайский рынок (мяса.— «Ъ») мы поэтапно, шаг за шагом, будем осваивать, начало будет уже в этом году»,— приводит ТАСС его слова.
Читать далее →

Россельхознадзор оштрафовал на 100 тыс. рублей подмосковное свиноводческое ООО «Викинг» (Воскресенский район) за нарушение ряда технических регламентов и законодательства в сфере безопасности пищевой продукции.
Читать далее →

Правительство подготовило отрицательный отзыв на законопроект, предусматривающий введение запрета на использование при производстве продуктов пальмового масла, ГМО и ряда пищевых добавок (копия есть у редакции). В документе говорится, что по договору о Евразийском экономическом союзе требования к продуктам устанавливаются на уровне союза и Россия не может ввести дополнительные обязательные требования на своей территории. Эксперты отмечают, что гораздо выгоднее ввести налоги на «вредную» продукцию, нежели ее запретить, а главный диетолог страны утверждает, что слухи о вреде ГМО и добавок сильно преувеличены.
Читать далее →

Об этом НИА-Владивосток сообщили в пресс-службе администрации края. На данный момент у компании «Мерси Агро Приморье» успешно работает свинокомплекс на 39 тысяч голов. Это позволяет поставлять на рынок края до 300 тонн свинины в месяц.
Читать далее →

Антон Данилов-Данильян и Глеб Никитин — об опасных заблуждениях и государственной политике.

Импортозамещение, стихийно развивавшееся последние 20 лет в отдельных отраслях, в известный момент стало государственной политикой. Соответственно, с этой темой связана масса опасных заблуждений. Не реагировать на них — значит дать им возможность укорениться в общественном сознании.

Миф 1: они хотят импортозаместить все

Конечно, это очевидное преувеличение. Российские власти отнюдь не вдохновляются примером Северной Кореи. Если бы не санкции, импортозамещение и вовсе не превратилось бы в госполитику. Даже рассуждая об опасности зависимости от импорта, представители власти отмечают, что стопроцентное замещение приводит к снижению конкурентоспособности предприятий и падению качества товаров, а потому вредно.

Сколько-нибудь экономически эффективно можно заместить не более трети российского импорта. Еще треть — дело неблизкого будущего: нет кадров, инфраструктуры, логистики, дешевых финансовых ресурсов, мал внутренний рынок и т. д. Еще треть российского импорта заместить невозможно в принципе.

Миф 2: они хотят выкинуть всех иностранцев

На самом деле локализация — вид импортозамещения. Привлечение инвестиций иностранных производителей в целях локализации остается важнейшим элементом курса российских властей. Всегда приветствовалась и по-прежнему приветствуется инициатива иностранных инвесторов и по созданию производств, принципиально новых для российского рынка.

Нет запрета и на предложение иностранному изготовителю продукции, подлежащей импортозамещению в соответствии с тем или иным отраслевым планом, стать соинвестором такого проекта. Другими словами, нет никакого желания отгородиться железным занавесом, а есть лишь проверенная многими странами политика стимулирования создания конкурентоспособных бизнесов, в том числе с участием иностранного капитала.

Миф 3: импортозамещение всегда сопровождается протекционизмом

Мировой опыт показывает, что никакой устойчивой зависимости здесь нет. В нашей стране импортозамещение, стихийно шедшее последние 20 лет (свинина, мясо птицы, пиво, безалкогольные напитки, многие виды тары, швейных изделий и т. д.), сопровождалось не протекционизмом, а либерализацией внешней торговли, в том числе под давлением ВТО.

Иногда власти разных стран действительно практиковали протекционизм ради создания гарантированного спроса на импортозамещающую продукцию, например, через госзаказ, специальные условия тендеров естественных монополий и контролируемых компаний. Важно было только не вызвать у замещающих импорт производителей иллюзию неизменности этих льгот. Для этого каждому такому проекту определялся срок адаптации к полностью рыночному функционированию.

В России сейчас прорабатываются детали механизма специальных инвестиционных контрактов (СПИКов), одним из условий инвестирования которых могут быть не только налоговые льготы, но и гарантированный заказ на часть продукции.

Кстати, ни один из проектов импортозамещения, профинансированный Фондом развития промышленности в 2015 году, не имел протекционистского сопровождения.

Миф 4: импортозамещение и СПИКи убивают конкуренцию

Этот миф очень опасен, особенно с учетом осознания фундаментальности фактора конкуренции, растущей доли госсектора и неудач в ходе приватизации. Недаром на рабочем завтраке, организованном Сбербанком на международном инвестиционном форуме «Сочи-2015», большинство его участников — сотня весьма авторитетных экономистов, бизнесменов и политиков — выбрали именно конкуренцию в качестве основного рецепта диверсификации экономики РФ.

Этот миф родился из представления, что каждый СПИК, гарантируя госзаказ участнику контракта, лишает возможности бороться за него производителей схожей продукции. На самом деле нигде в нормативных документах, начиная с закона о промышленной политике, не говорится о том, что участник СПИКа обязательно монополизирует весь объем госзаказа. И в тех случаях, когда порождаемый государством спрос достаточно велик, участник СПИКа просто не в силах будет его охватить, что оставит достаточно места для конкуренции остальным игрокам. Зато государство получит уверенность, что импортная продукция хотя бы частично будет замещена продукцией участника СПИКа, даже если иные российские конкуренты по тем или иным причинам вдруг откажутся от участия в тендере или от исполнения уже заключенного госконтракта. Многое зависит и от качества экспертизы проектов, риск монополизации при принятии решения по каждому СПИКу можно минимизировать и не допустить снижения конкуренции.

Более того, можно утверждать, что конкуренция в ходе импортозамещения лишь вырастет, ибо благодаря ему будут созданы новые производства, часть интеллектуальных ресурсов останется в России, на рынке появятся новые игроки без административного вытеснения или ограничения старых, увеличится разнообразие продукции.

Миф 5: импортозамещение — это разбазаривание средств налогоплательщиков

Предвзятость этого утверждения очевидна, но опровергнуть его сложно, особенно если рассматривать только государственное финансирование импортозамещения. Частные инвесторы следят за расходованием своих средств пристальнее, обеспечивая в среднем большую эффективность частной собственности в сравнении с государственной. Но даже в частном секторе разбазаривание ресурсов менеджерами — явление обыденное, предмет постоянной и кропотливой контрольной работы.

Проблемы частных инвесторов и найденные ими решения, а также опыт контрольной работы в других странах приверженцам пятого мифа неинтересны, любая инициатива, которая касается бюджетных средств и потенциально могущая вызвать коррупционные проявления, отвергается ими сразу, с позиции «презумпции виновности». Между тем эффективность расходования финансовых ресурсов при реализации проектов импортозамещения зависит от нескольких факторов.

Первый — доля госфинансирования. В среднем у 55 проектов, получивших в 2015 году займы от Фонда развития промышленности, она равна 25,2%. Остальное — собственные средства заявителей, кредиты, частные инвестиции. И хотя фонд может в отдельных случаях финансировать до 70% бюджета проекта, таким правом он пользуется крайне редко, поддерживая в первую очередь те проекты, где риск неудачи распределяется более равномерно, контроль проводится сразу с нескольких сторон и разбазаривания не происходит.

Второй — выбранные способы принятия решений по отбору проектов импортозамещения и раскрытия информации о получивших займы компаниях. В Фонде развития промышленности проводится первичный отсев заявок, которые не подходят под его мандат. Затем аппаратом фонда и профильными экспертами осуществляется комплексная экспертиза, включающая научно-техническую, правовую и финансово-экономическую. Прошедшие отбор проекты выносятся на заседание экспертного совета — это 15 человек, практически никто из них не является чиновником, это представители ведущих бизнес-объединений, крупнейших банков, имеющие большой опыт инвестиционно-аналитической работы. Положительное решение экспертного совета — необходимое и достаточное условие для получения займа после выполнения всех ковенант и согласованных с заявителем требований.

Третий фактор — вид финансирования. Максимальная ответственность получателя возникает в том случае, когда средства выдаются ему на возвратной основе с уплатой хотя бы минимальных процентов и под покрывающее долг обеспечение, в отношении которого сделана качественная рыночная оценка и утрата которого была бы весьма болезненной для заемщика.

Описанный механизм, реализованный в деятельности Фонда развития промышленности, мог бы быть использован иными государственными институтами развития, а также некоторыми из ГРБС (главных распорядителей бюджетных средств) по множеству частей госпрограмм и бюджетных статей расходов.

Миф 6: импортозамещение — это навязывание товаров плохого качества российским потребителям

В советские времена отечественная продукция, особенно товары народного потребления, действительно практически всегда были гораздо хуже качеством, нежели импортные. С тех пор многое изменилось, но въевшиеся в сознание стереотипы, периодически подкрепляемые отдельными негативными примерами из текущей жизни, приводят к воспроизводству подобных мифов. В среднем же российская продукция сейчас выпускается на очень хорошем качественном уровне, особенно на высококонкурентных рынках. Потребитель просто не стал бы ее покупать, если бы свойства продукции не оправдывали его ожидания. Поэтому многие российские производства выжили и существенно развились даже в период, когда для оказания им какой-либо государственной поддержки никакой финансовой возможности у страны не было.

К сожалению, это относится далеко не ко всем отраслям и видам деятельности, и прежде всего из-за эффекта масштаба, сводящего на нет отдельные конкурентные преимущества российского производства. Введение дополнительных стимулов для импортозамещения (например, ставка 5% годовых по займам Фонда развития промышленности) позволяет выровнять условия конкуренции и не сказывается на качестве выпускаемых товаров.

Второй элемент этого мифа связан со словом «навязывание». Это типичный пример использования «презумпции виновности», государство заранее обвиняют в том, чего оно не совершало, а то и просто не могло бы совершить. Например, еще не было случая, чтобы при рассмотрении проекта в Фонде развития промышленности заявитель исходил из того, что потребителя его продукции «нагнут», «заставят покупать» и т. д. Такой проект просто не допустили бы до рассмотрения на экспертном совете. Активное развитие импортозамещения в России привело бы к появлению уже не десятков и сотен, а многих тысяч проектов, обеспечить «навязывание» потребителям миллионов партий самой разнообразной продукции — задача абсолютно нереальная в условиях очень высокой интенсивности (не путать с эффективностью) работы российских чиновников.

Третье: для большинства видов современного оборудования плохое качество продукции — редкость. На современных автоматизированных производствах со встроенным контролем качества это практически невозможно, это касается не только европейского и японского оборудования, но и российского и китайского.

Миф 7: поддержка проектов импортозамещения — это поддержка технологий вчерашнего дня

Когда государство оказывает поддержку инвестиционным проектам, но взамен требует осуществлять закупку отечественного оборудования, из этого вовсе не следует, что оно будет устаревшим. Предприниматели — не враги себе и не станут покупать то, что быстро сломается или будет эксплуатироваться с большими издержками. Они изучат весь рынок и выберут оптимальное оборудование в соотношении цена/качество. А если не найдут подходящего, будут настойчиво доказывать власти, что без импорта пока не обойтись, и разменяют это условие господдержки на какое-нибудь другое — например, на участие в том или ином социальном проекте. Кстати, уровню закупаемого оборудования Фонд развития промышленности уделяет самое пристальное внимание. И часто это оказываются технологии не сегодняшнего и не вчерашнего, а завтрашнего дня.

Сейчас, несмотря на санкции, наша экономика остается открытой и рыночной, предпринимательство не запрещается, а следовательно, шансы есть у любой частной инициативы по реализации в России инвестиционного проекта, основанного на импорте оборудования или компонентов и полностью частном финансировании. Вот только таких проектов маловато для нашей страны, и государство лишь вынужденно восполняет этот пробел, помогая частным заемщикам с дешевым кредитованием.

Миф 8: поддержка проектов импортозамещения — это поддержка тех, кому просто отказали банки

Банки отказывают не только потому, что проект плохой, неэффективный или неперспективный с точки зрения конкуренции. Часто не хватает обеспечения. Либо процентная ставка не позволяет вывести проект в зону уверенной окупаемости. Либо банк вынужден предъявить потенциальному заемщику дополнительные условия и ковенанты, выполнить которые тот не в состоянии. Однако этот же проект с этим же инициатором может быть реализован в других странах. Стало быть, отказ российского банка от кредитования далеко не всегда есть следствие низкого качества проекта.

Наши банки функционируют в российских условиях, главными из которых для них являются требования и действия ЦБ. Регулирование валютного рынка через резкое увеличение ключевой процентной ставки в декабре 2014 года привело к росту инфляции и затруднению доступа к финансированию. Еще хуже на инвестиционном процессе сказываются постоянные требования о доначислении резервов по кредитам, выданным на финансирование долгосрочных проектов. В результате частное проектное финансирование в России практически невозможно без помощи государства. Наблюдаются совместные действия банков и различных институтов развития, таких как Фонд развития промышленности, корпорация МСП (ранее — Агентство кредитных гарантий), Фонд развития моногородов и пр. Эта активность во многом вынужденная, следствие политики ЦБ.

Миф 9: даже реализовав импортозамещающий проект, выйти на экспорт не получится

Этот миф обычно базируется на предыдущих и исходит из того, что результат импортозамещения — некачественная и неконкурентоспособная продукция, у которой нет шансов отвоевать нишу на мировом рынке. Сама жизнь опровергает этот миф: все большее число российских товаров и услуг, успешно конкурирующих с импортом внутри страны, выходит на мировой рынок. Этот процесс начался много лет назад, когда рубль был сравнительно крепок, а конкуренция на несырьевых рынках за рубежом была совсем непростым делом. Но и тогда практически каждое крупное предприятие хоть что-то да экспортировало — от автоматов Калашникова до бухгалтерских программ 1С.

Еще активнее «экспортоориентированное импортозамещение» стало после девальвации рубля 2014-2015 годов. Все внутренние издержки стали гораздо меньше, чем в соседних странах, а уровень зарплат в городах с населением меньше миллиона человек и в сельской местности в среднем оказался ниже, чем в китайских особых экономических зонах. Многие российские предприятия, по-прежнему жестко конкурируя друг с другом на внутреннем рынке, обнаружили, что их продукция стала пользоваться спросом за рубежом. При весьма неплохом качестве она теперь стоит в два раза дешевле. Возник товарный туризм. Иностранцы стали приезжать в Россию, чтобы приобрести наши товары, вплоть до автомобилей: контроль качества на заводах «Форд» что в РФ, что в США — один, а цена у нас ниже.

Теперь многие новые проекты представляются инвесторам уже с разделами в бизнес-планах, посвященными перспективам экспорта. А Фонд развития промышленности вообще отдает приоритет проектам, определяющим себя как «экспортоориентированное импортозамещение».

Миф 10: укрепится рубль — и все усилия по снижению импортозависимости пойдут прахом

Возможно, это самый серьезный миф из рассматриваемых. Укрепление рубля и связанное с ним снижение цен на импортные товары могут возобновить длившееся многие годы вытеснение отечественной продукции. Наши несырьевые товары и услуги начнут терять завоеванные ниши на рынке. Такой риск есть, но, как и всякий риск, он подлежит оценке, а не мифологизации. Что может послужить причинами укрепления рубля и какова вероятность их возникновения? Среди всех причин выделим две главные: рост цены на нефть и отмену санкций и антисанкций, а значит, и мощный приток капитала в страну.

Вряд ли это случится. Во-первых, вероятность того, что нефть в ближайшие годы устойчиво преодолеет планку $60 за баррель, минимальна. Во-вторых, мировая история показывает, что ввести санкции обычно можно быстро и просто, а отменить их — дело долгое и очень тяжелое. Классический пример: поправка Джексона—Вэника просуществовала более 20 лет, после того как исчез формальный повод для ее введения.

Вероятный сценарий: санкции и низкая цена на нефть — это надолго, а значит, простор для развития импортозамещения велик. И не надо бояться разнообразных источников для расширения импортозамещения, особенно тех, которые подразумевают небюджетное финансирование. Например, использовать покупку Банком России длинных облигаций институтов развития. Это далеко не сразу повлияет на цены потребительского рынка, не скажется на бюджетных обязательствах, зато позволит реализовать в России современные, опробованные в США, Японии и во многих других странах механизмы безынфляционной эмиссии.